Генитоуринарный синдром

Начинать информационно-справочные материалы разбором специальной терминологии – это уже давно стало доброй традицией на сайте Лахта Клиники. Вернее, не столько доброй, сколько вынужденной и, на наш взгляд, необходимой: принцип Оккама в современной науке соблюдается далеко не всегда, неологизмы и «уточненные» формулировки плодятся и множатся с устрашающей скоростью, новые термины употребляются наряду с вроде бы и устаревшими, но привычными, всем известными (в том числе за пределами медицины) и интуитивно понятными. Или хотя бы иллюзорно-понятными, обманчиво-понятными… но все же известными. И пока эти устаревшие термины окончательно вытесняются из лексикона, зачастую устаревают уже и те, что вводились им на замену.

Иногда процесс терминологического обновления полностью оправдан, – как в случае, например, с терминами «микрофлора» и «дисбактериоз», на смену которым приходят «микробиом», «микробиота», «микроэкология», «дисбиоз»; во многих случаях введение новых терминов согласуется на международном уровне и скрепляется соглашениями между национальными организациями, участвующими в какой-либо многосторонней профессиональной ассоциации.

Тема данной статьи – хороший повод проследить, как и почему это происходит.

Действующими лицами выступают три достаточно авторитетные организации: Северо-Американское общество по менопаузе (NAMS), Международное общество по изучению сексуального здоровья женщин (ISSWSH) и Международное общество по менопаузе (IMS). В 2014 году, после ряда консультаций и дискуссий, на специально организованной согласительной конференции был утвержден новый термин «генитоуринарный менопаузальный синдром», принятый также и российской гинекологией: в отечественной литературе появилась и достаточно быстро закрепилась аббревиатура ГУМС. Термин обозначает «анатомо-функциональные нарушения в нижнем отделе мочеполового тракта», развивающиеся преимущественно в пери- и постменопаузе, – т.е. специфическую совокупность возрастных симптомов, органической почвой которых выступают связанные с дефицитом эстрогенов (женских половых гормонов) изменения вульвы, влагалища и нижних мочевыводящих путей.

Зачем понадобился новый термин и почему он сформулирован именно так, в такой последовательности словообразующих корней?

Гораздо более распространенное определение «урогенитальный» (напр., урогенитальный синус, урогенитальный тракт, урогенитальные инфекции и т.п.) акцентирует первичное, доминирующее значение урологической составляющей, что в данном случае не вполне правильно. Далее, общепризнанные термины «вульвовагинальная атрофия», «атрофический вагинит», «несостоятельность мышц тазового дна» (дегенеративные изменения тканей, воспалительный компонент, ослабление мышечно-связочного аппарата тазовых органов, соотв.) отражают лишь отдельные аспекты общего симптомокомплекса, но не картину в целом. Кроме того, отмечалось, что для самих пациенток такие словосочетания звучат пугающе, а сами по себе совершенно нейтральные, как и любое анатомическое латинское определение, термины «вагина» (влагалище) или «вульва» (женские наружные половые органы) все же относятся к узкоспециальному лексикону и несколько не вписываются в представления о политкорректной лексике публичных выступлений, научно-популярных источников, просветительских материалов в СМИ (не говоря уже о таких полупрофессиональных жаргонизмах, как, например, «синдром большого / растянутого / объемного влагалища» – см. «Синдром вагинальной релаксации»).

Учитывая все приведенные соображения, было решено обобщить совокупность гистологических, воспалительных, диспареунических и дизурических симптомов (а это именно совокупность, сложный симптомокомплекс, связанный определенными закономерностями) в единое понятие «генитоуринарный синдром», достаточно полно и точно отражающее суть проблемы.

Продублируем данные выше определения. Генитоуринарный менопаузальный синдром (ГУМС) – развивающаяся в пери- и постменопаузальном периоде совокупность дегенеративно-дистрофических и атрофических изменений в тканях мочеполовой системы, гипотонии тазового мышечно-связочного аппарата, тенденции к пролапсу (опущению и выпадению) внутренних половых органов, специфических затруднений вагинального полового акта (обусловленных недостаточно плотным контактом) и нарушений мочеиспускания по типу ситуационной интонтиненции.

Согласно результатам проведенных в последние годы серьезных эпидемиологических исследований, распространенность ГУМС через год после наступления менопаузы составляет около 65%; через шесть лет этот показатель достигает уже 70-85%.

Главной причиной, обусловливающей развитие практически всех проявлений ГУМС, выступает сравнительно быстрое снижение концентрации вырабатываемых эстрогенов. Однако существует ряд факторов риска, высокая значимость которых в этиопатогенезе неоднократно подтверждена статистически анализом:

• дисбиоз влагалища (бактериальный вагиноз) и инфекционно-воспалительные процессы;
• частая микро- и макротравматизация вульвовагинальных тканей;
• эндокринно-метаболические расстройства и дисбалансы;
• иммунодефицитные состояния любого происхождения;
• недостаточная или, наоборот, избыточная, агрессивная, слишком частая гигиена генитальной зоны;
• курение;
• активный онкопроцесс (особенно рак молочной железы).

Наиболее типичными клиническими проявлениями генитоуринарного синдрома выступают:

• сухость влагалища (по одним источникам, выявляется у 40-55% пациенток, по другим – почти у всех);
• жжение, зуд (по меньшей мере 20%);
• болезненность полового акта (до 40-45%. См. обзор «Аноргазмия. Диспареуния. Дисгармония»);
• расстройства мочеиспускания и удержания мочи (до 40% женщин. См. «Недержание мочи у женщин»);
• воспалительные процессы (вульвовагиниты, циститы, цистоуретриты, цервициты и пр. – 15-20%);
• влагалищные выделения, аномальные по объему, консистенции, запаху и т.д (точных статистических данных нет).

Поскольку ГУМС – это та или иная комбинация сравнительно разнородных симптомов, которые могут быть выражены в различных пропорциях, подход к терапии всегда носит комплексный и, в то же время, строго индивидуальный характер. Основными направлениями выступают:

• заместительная гормональная (эстрогеновая) терапия;
• восстановление популяции лактобактерий и, как результат, нормализация кислотности (рН) влагалищной среды;
• стимуляция кровоснабжения, естественной любрикации, регенеративных процессов в мягких тканях;
• меры по укреплению мышц тазового дна (в спектре от гимнастики Кегеля и физиотерапевтических процедур до хирургической коррекции пролапса и интимной пластики – по показаниям).

Одним из наиболее эффективных средств в данном случае является лазерная терапия (см. «Лазерная терапия в гинекологии»), причем потенциал данной методологии, по-видимому, далеко еще не исчерпан. На воздействие мощного когерентного светового потока ткани отвечают неинфекционной микровоспалительной реакцией и, затем, каскадом восстановительных изменений, что в итоге приводит к выраженному укрепляющему, тонизирующему и омолаживающему эффекту.