Взаимодействуя в рамках международной программы сотрудничества между Венским медицинским университетом (Австрия), Университетом Земмельвайса в Будапеште (Венгрия), Каролинским институтом в Стокгольме (Швеция) и Йельским университетом (США), интернациональная исследовательская группа идентифицировала ранее неизвестный мозговой процесс, ответственный за отсроченный отклик на стрессогенные ситуации и за отдаленные последствия стресса. Установлено, что определенная зона головного мозга, реагирующая на стресс-факторы и обусловливающая дальнейшие действия, в ответ на «угрозу» активируется через спинномозговую жидкость примерно с десятиминутной задержкой. Полученные результаты могут открыть новые перспективы в понимании той роли, которую играют нейронные процессы в развитии посттравматического стрессового расстройства (ПТСР), хронического стресса и эмоционального выгорания.
«До настоящего времени мы знали о двух основных стрессовых механизмах, протекающих в головном мозге,
– поясняет Тибор Харкани из Отдела молекулярных нейронаук в Центре мозговых исследований Венского медицинского университета.
Расположенная в гипоталамусе группа нейронов выступает триггером для обоих механизмов. Один процесс является эндокринным и приводит к высвобождению надпочечниковых гормонов в кровоток, что занимает всего нескольких секунд от наступления стрессового события. Другой процесс, который запускается еще быстрее, – нейронный. За доли секунды устанавливается прямая нейронная связь с префронтальной корой, чем и детерминируется поведенческая реакция».
В дальнейших исследованиях, осуществляемых под руководством Алана Алпара (Университет Земмельвайса), Тамаса Хорвата (Йельский университет), Томаса Хекфельта (Каролинский институт) и Тибора Харкани (Венский медицинский университет), было обнаружено, что та же группа нейронов способна запускать стрессовую реакцию и третьим способом, обусловливая эффект, который возникает несколько позже и является продолжительным.
Описан абсолютно новый механизм, который опосредуется ликвором и протекает с вовлечением молекулярного фактора, важного для развития и функционирования нервной системы, а именно цилиарного (глиального) нейротрофического фактора (CNTF), который достигает стрессовых центров с током спинномозговой жидкости.
Поскольку данный механизм связан с циркуляцией ликвора, он развивается значительно медленнее тех процессов, которые опосредуются кровотоком. Активное вещество растворяется не так быстро, поэтому может сохранять долгосрочный эффект. Постоянно бомбардируя нейроны стрессовых центров, молекулы CNTF в спинномозговой жидкости поддерживают префронтальную кору в статусе перманентной алертности. Это означает, что нервная система остается в состоянии «повышенной боевой готовности» и большей реактивности.
По мнению ведущего автора Алана Алпара из Университета Земмельвайса в Будапеште, весьма вероятным является то, что в случае выраженного стресса разворачиваются все три упомянутых механизма. Выявленный исследователями процесс третьего типа играет важную роль в развитии отсроченного и, следовательно, долговременного эффекта.
«Благодаря работам Яноша Селье, всемирно известного ученого венгерского происхождения, мы знаем, какие мозговые зоны отвечают за отклик на внешние стрессоры. Им также было описано то, что происходит во время стрессовых ситуаций, каким образом гипоталамус активирует питуитарную железу (гипофиз), которая в свою очередь стимулирует секреторную активность надпочечников,
– рассказывает Томас Хекфельт из Каролинского института в Стокгольме.
Однако стресс – это протяженный во времени процесс. Потенциальная угроза извне может затянуться надолго, что требует от организма адаптации не только к сиюминутному, но и к пролонгированному состоянию алертности».
«Понимание таких нейронных процессов может привести к новому взгляду на лечение нейропсихиатрических расстройств, особенно с того момента, как мы обнаружили четкие молекулярные механизмы, могущие в будущем стать мишенями фармацевтической коррекции»,
– подчеркивает Тибор Харкани.
