Если вообразить себе репрезентативную выборку, сплошь состоящую из обозревателей и редакторов медицинских новостей, и провести в этой выборке опрос на тему «Чем запомнился 2019 медицинский год», – ответы, думается, будут более-менее единодушными. И, к сожалению, скорее тревожными, чем радостными.
В мировых лентах новостей из области медицины постоянно присутствовали две проблемы.
* * *
Первая – это эпидемия легочной недостаточности, обусловленная вейпингом. Едва ли кто-то еще не знает, но на всякий случай: вейпингом (от англ. «to vape», «vapour», «vaper», «vaping» и т.д.) называют вдыхание больших объемов пара, насыщенного ароматическими присадками и/или никотином. Электронные сигареты с момента их появления на рынке грамотно рекламировались как «безопасная замена» обычному табакокурению, и в этом качестве обрели большую популярность. Повсюду в мире, особенно на улицах и в кафешках больших городов, и сейчас можно увидеть окутанных клубами пара людей, молодых и не очень, с изящными «дивайсами» в руками.
Первые тревожные сообщения стали поступать из США; практически на всей территории Америки у активных вейперов были зарегистрированы случаи остро прогрессирующей дыхательной недостаточности с летальным исходом. Затем аналогичные случаи были официально документированы в европейских и азиатских странах. Как обычно в подобных ситуациях, информация выглядела крайне противоречивой, а от производителей электронных сигарет последовала незамедлительная реакция: дескать, это происки «чисто табачных» конкурентов; связь смертей именно с вейпингом не установлена и не доказана; эпидемия если и была вообще, то уже резко пошла на спад, и т.д. Тем не менее, подал в отставку глава одной из крупнейших корпораций, производящих элитные е-сигареты – «айфоны в мире вейпинга». Эта компания еще в 2018 году привлекла внимание и стала юридическим субъектом расследования FDA (Федеральное агентство США по надзору за качеством пищевых продуктов и товаров медицинского назначения), поскольку ее обороты и объемы продаж оказались на грани нарушения антимонопольного законодательства, а маркетинговый прессинг был рассчитан на молодежную целевую аудиторию. В ответ компания попыталась изменить агрессивную рекламную стратегию, сместив акценты на «взрослого потребителя, бросающего обычное курение». Однако к тому моменту ситуация зашла уже слишком далеко, и ничего в ней принципиально не изменилось.
Химическое соединение, выступающее единственным и однозначным фактором легочной токсической травмы, не установлено до сих пор. В общей сложности среди смесей, которые предпочитали пострадавшие вейперы, оказалось свыше полутора сотен марок. Большинство из них содержали ТГК – тетрагидроканнабинол, один из основных психоактивных ароматических каннабиноидов, экстрагируемых из марихуаны. Однако в большинстве вейпов присутствует также широко известный ацетат альфа-токоферола, синтетическое производное витамина Е. Согласно конкурирующим гипотезам, причиной мог быть глицерин, специальные ароматизирующие добавки или никотин (который, однако, содержался не во всех вейп-смесях). Возможно также, что повреждающим фактором выступал не какой-то конкретный компонент вдыхаемой смеси, а один из продуктов распада, который при определенных условиях образуется уже в организме – при попытке последнего метаболизировать инородные вещества.
Вейпинг, а также технологии «glo» и «iqos» целенаправленно и умело превращены в культ, в моду, в образ поведения и социального позиционирования, – с полным пониманием того, насколько эти моменты важны для школьников и молодых людей. Но джинсы, татуировки, очередной рок’н’ролл или разноцветные волосы – это одно, а практически никем не контролируемые ингаляционные смеси, «вейпы» и «спайсы», которые могут содержать что угодно и которые предназначены для аспирации биоактивного пара в легкие – совсем другое. В одних странах проводятся расследования и принимаются срочные меры регуляторного, ограничительного и запретительного характера, в других государство занимает выжидательную позицию, в третьих (например, в Великобритании) вейпинг и аналогичные ритуалы чуть ли не поощряются, – как альтернатива курению и способ отказаться от потребления табачных изделий.
Тем временем, к концу уходящего 2019 года в одних лишь США зарегистрировано по меньшей мере несколько десятков смертельных исходов, где непосредственной причиной фатального повреждения бронхолегочной системы выступал вейпинг. Случаи коматозных состояний, тяжелых осложнений и последующей инвалидности в мире исчисляются, по всей видимости, многими тысячами. Более половины пострадавших относятся к возрастной категории младше 25 лет. Легкие, например, 18-летнего парня выглядят как легкие 70-летнего старика с полувековым стажем курения…
В России с 1 января 2020 года должны повыситься акцизы и, соответственно, цены: «…сделать данный вид продукции менее доступным». Что ж, посмотрим. До сих пор этот рынок только наращивал обороты.
Но должно ведь человечество когда-нибудь осознать, что надежда на «безопасное курение» по самой своей сути безумна, что она противоречит элементарному здравому смыслу (не говоря уже о медико-статистических данных). ВОЗ решительно отказалась от таких, скажем, формулировок, как «безопасное количество алкоголя» или «условная полезность красного виноградного вина». Не бывает алкоголь безопасным. Ни в какой форме, кроме наружного местного применения или дезинфекции инструментария, он не может быть полезен. И, нагнетая в легкие какую-то дрянь в газообразном агрегатном состоянии, нелепо рассчитывать на то, что одна дрянь на столько-то процентов «безвредней» другой. Для кого-то идеи подобного рода чрезвычайно прибыльны. Для остальных – смертельно опасны.
Что еще должно случиться, чтобы мы наконец очнулись от своих, как говорил профессор Преображенский, галлюцинаций? Сколько еще будем обманывать свои задурманенные головы?
* * *
При всей драматичности только что рассмотренной новостной «темы-2019», она не идет ни в какое сравнение со второй, действительно глобальной проблемой, которая все чаще обсуждается на самых разных уровнях – от международных организаций и национальных ассоциаций здравоохранения до псевдомедицинских СМИ всех оттенков желтизны.
Впрочем, это уже не называется проблемой. В последние месяцы 2019 года на самых высоких уровнях заговорили о глобальном кризисе – кризисе лекарственной резистентности патогенных микроорганизмов. Антибиотики перестают действовать. Бактерии все лучше защищаются. Человечество, соответственно, утрачивает единственную защиту, к которой за последние почти сто лет все мы так привыкли и в которую так верим.
Насколько страшна мультирезистентная госпитальная флора, привыкшая ко всему на свете и не реагирующая уже ни на какие антибактериальные средства, специалисты знали давно: это один из главных факторов внутрибольничной летальности, в частности, у прооперированных больных. Но теперь любая ерундовая, казалось бы, инфекция, которую еще лет двадцать назад можно было вылечить за три дня, – курсовым приемом мощного антибиотика, – может и убить, как убивала встарь, если штамм окажется нечувствительным и к первому, и ко второму ряду «протокольных» средств. А такое случается все чаще, и, к сожалению, это не страшилка из числа «где-то там». Это – сейчас и здесь, повсюду, по всему миру, в том числе и у нас, да еще и в сочетании с тенденцией к расползанию таких патогенов, которые ранее считались сугубо «экзотическими».
Тревога была объявлена в 2013 году. Сегодня говорят о глобальном кризисе. Ищут причины. Выделяют четыре основных:
— фантастически безответственные установки населения (и не скажешь ведь, что люди совсем уж не информированы о том, что творят!), которое принимает антибиотики по случаю и просто так, для профилактики, против бактерий и для дисбактериоза, от царапин и для аллергии, против вирусов и от насморка, в связи с диареей и запором, от простуды и чтоб голова не болела, – каким-то образом раздобывая рецептурные, казалось бы, лекарства и, дабы «не посадить печень», бросая прием сразу же, как только станет чуть полегче (тем самым давая штамму возможность выжить и адаптироваться к препарату);
— нерациональное назначение антибиотиков врачами (в тех ситуациях, когда вполне можно не назначать, или же в тех дозах, которые способствуют формированию резистентности); но даже при самых грамотных предписаниях всегда есть вероятность того, что пациент или его родственники, начитавшись вкладышей или посидев в интернете, прервут прием, снизят дозировку, заменят препарат другим по собственному усмотрению… см. пред. пункт;
— практически бесконтрольное использование антибиотиков в животноводстве и птицеводстве (особенно плачевная ситуация складывается в странах с преимущественно фермерским сельским хозяйством и слабым государственным надзором);
— спонтанные мутации самих патогенов, которые эволюционируют очень быстро и умеют вырабатывать защитные механизмы, – либо разлагая действующее вещество специальными ферментами, либо метаболизируя его без особого для себя вреда, либо делая мембрану непроницаемой.
Хуже всего то, что практически нет смысла бороться с лекарственной резистентностью в какой-то одной стране: кризис именно глобальный, и меры должны приниматься глобальные во всех смыслах, синхронные, согласованные и четко скоординированные по всему земному шару. В противном случае… нет, человечество, наверное, не вымрет (ни один паразит не заинтересован в полном исчезновении популяции носителя), но остаться без антибактериальной защиты – это, поверьте, очень серьезная ситуация, даже если мы ее пока не прочувствовали в полной мере или, вернее, успели полностью амнезировать со времен первой мировой войны. Разрабатывать все новые и новые, все более мощные и токсичные поколения антибиотиков – тоже не выход. У бактерий может генетически закрепиться даже не устойчивость к какому-то конкретному препарату, а сам механизм немедленного поиска защиты от неизвестных агрессивных химических соединений.
Отсидеться в уютном, чистом, сытом «цивилизованном мире» не получится. Подкупить патогенные микроорганизмы невозможно, договориться с ними – тоже. Договариваться придется между собой, а для разноплеменного и стратифицированного по всем статьям человечества это всегда было труднейшей задачей. Сумеем на этот раз? Или Sapiens – это только номинально?
* * *
Как говорится, «переходим к другим новостям». По оценке обозревателей портала Medical News Today, наибольший интерес у пользователей вызывали публикации, посвященные:
— различным диетам, вегетарианству и пробиотикам (редакция сайта Лахта Клиники снова вынуждена каяться: в нашей ленте новостей эта тематика осталась, как и в прошлом году, практически не освещенной, поскольку она постоянно вытеснялась чем-то более важным… да, представления об иерархии важностей могут быть очень разными, но в любом случае нельзя объять необъятное);
— гипертонии;
— проблемам формирования интеллекта, интеллектуальным нарушениям и их диагностике;
— бессоннице;
— депрессии;
— раку молочной железы.
Собственное мнение медико-новостных редакторов Medical News Today, в целом, совпадает с оценками редакторов журнала «PLOS Medicine», и отчего бы нам с этими компетентными мнениями, как минимум, не ознакомиться. Коллеги считают, что 2019 год выдался феноменальным в исследовательском плане, и к важнейшим результатам относят:
— напряженные усилия и разработки новых подходов к борьбе с инфекционными заболеваниями;
— растущее внимание к проблеме лекарственных побочных эффектов (в частности, исследования Европейского совета по реанимации, публикации в «JAMA Internal Medicine», проект Ноттингемского университета и мн.др.);
— условное 50-летие Интернета, который принес нам, кроме прочего, ряд неведомых ранее аддикций (зависимостей по типу наркотической);
— публикация в «New England Journal of Medicine», посвященная сравнительному анализу значимости показателей систолического и диастолического артериального давления на выборке в 1.3 миллиона человек;
— новые данные о взаимосвязях между столь разными, казалось бы, структурами, как кишечник, иммунная система и головной мозг.
От себя добавим:
— все больше обостряется дискуссия касательно возможности, правомерности и целесообразности медицинского применения опиатов и каннабиноидов;
— развиваются представления о необходимости и перспективах организации глобального биоэтического контроля (в частности, за экспериментами с геномом человека);
— получены новые данные об этиопатогенезе нейродегенеративных процессов, аспергиллеза и других тяжелых заболеваний;
— в Европе растет заболеваемость гонореей;
— годовое потребление алкоголя в мире возросло;
— видеоигромания и синдром эмоционального выгорания официально включены в международные классификаторы болезней;
— впервые в истории достигнута полная эрадикация вируса иммунодефицита в организме (пока лишь) мышей;
— сконструирован роботизированный протез руки, впервые управляемый без мозговых имплантов;
— разработана и успешно испытана на добровольцах новая гибридная диагностическая технология – бесконтактное лазерно-ультразвуковое исследование;
— исследователи подбираются к разгадке долголетия, к 3D-биопечати органов, к созданию генной терапии, терапии стволовыми клетками…
Да, это был поистине плодотворный год. Нобелевскую премию в области медицины получили Уильям Келин, Грегг Семенца (оба американцы) и сэр Петер Ратклифф (Великобритания). Высшей научной награды удостоены, – цитируем Шведскую академию наук, – элегантные результаты исследований в области адаптации клеток к кислороду; потенциально эти результаты могут стимулировать разработку новых методов лечения анемии и рака.
Редакция сайта Лахта Клиники продолжает отслеживать все самое важное и самое интересное в мире медицины. Мы обязательно информируем вас… но это будет уже в следующем, 2020 году. А пока – с Новым Годом и Рождеством Христовым. Удачи нам всем, мира, счастья, благополучия физического и психологического. Будем здоровы! – несмотря ни на что.
По материалам зарубежных сайтов